Школьные двойки - это испорченные каникулы, вымотанные нервы, подчас - поломанные судьбы. Не ставить двойки вроде бы нельзя: принцип "три пишем, два в уме" развращает. Но каждый учитель знает: есть дети, которых обучать вместе со всем классом невозможно! И не всегда это отпрыски родителей-алкоголиков. Откуда же берутся двойки? NLP - нейролингвистическое программирование - относительно новое направление психологии и психотерапии. С точки зрения NLP основоположников, человечество делится на три части в зависимости от того, каким преимущественно образом человек получает информацию из внешнего мира. Каждого из нас можно отнести к категории людей зрительной, слуховой либо двигательной ориентации - или, как принято говорить в NLP, к визуалам, аудиалам или кинестетикам. Ярко выраженный визуал может обладать хорошим слухом, но информация в виде устной речи до него просто не доходит. Напротив, карты, рисунки, схемы, таблицы по большей части остаются "за бортом" восприятия аудиала. Кинестетики общаются с миром через движение. Им труднее прочих адаптироваться в современной действительности, перегружающей впечатлениями звуковой и зрительный каналы и часто ограничивающей нас в движениях. Кинестетик может полноценно реализоваться в танце или в спорте - но много ли места занимает то и другое в нашей жизни? В классе сидят визуалы, аудиалы и кинестетики. И сам учитель тоже принадлежит к одной из этих трех категорий. Поэтому нередко учитель и ученик говорят на разных языках. Учитель-аудиал, например, объясняет материал, как ему кажется, подробнее некуда - и не догадывается, что ученик его попросту "не слышит"! Случай из практики: ребенок, дотянув до конца первого класса, так и не научился писать "по-письменному". Речь шла о переводе в спецшколу, хотя уровень интеллекта, по мнению специалистов, соответствовал возрасту. С помощью психологов выяснилось, что ребенку-кинестетику не удавалось "выстроить мостик" между зрительным образом и движением руки. Как дети учатся писать? Следят за тем, как учительница выводит мелом букву на доске и повторяют ее движение ручкой в тетради. Но ярко выраженный кинестетик сделать это не в состоянии. Сила есть-ума не мало? Чтобы освоить школьную программу на твердую тройку, особого интеллекта не требуется. Но в том-то и беда, что разница в школьных отметках часто фиксирует не интеллектуальные, а совсем иные различия между детьми. Современная массовая школа изначально предлагает ученикам неравные стартовые условия, которые сохраняются на протяжении всего обучения. О сильной и слабой нервной системе говорил еще академик И.П. Павлов, понимая под силой нервной системы устойчивость к стрессу. Обладатель сильной нервной системы способен пережить стресс без потерь, обладатель слабой нервной системы - нет. Это качества врожденные, такие же, как цвет волос или форма ушей. Они задают разные способы адаптации к окружающему миру. Люди с сильной нервной системой могут быть гонщиками или летчиками-испытателями, из числа людей со слабой нервной системой выходят музыканты и художники, поэты и артисты. Учитывая особенности нервной системы, в школе с разными детьми следовало бы обращаться по-разному. На ученика с сильным типом нервной системы двойка оказывает стимулирующее воздействие: он берется за ум и выучивает запущенный материал. Обладателя слабой нервной системы та же двойка "загоняет в угол": он смиряется со своим статусом двоечника и не может связно изложить даже то, что знает хорошо. У ребят с сильной нервной системой есть и другое преимущество: на контрольных, зачетах, экзаменах они способны мобилизоваться и показать результаты выше своих обычных. Те, у кого слабый тип нервной системы, напротив, даже отлично владея материалом, в условиях стресса мгновенно теряют свои знания. Пластичность свыше нам дана. Еще одна особенность нервной системы - ригидность - способность к переобучению, к адаптации в новых условиях. Дети с пластичной нервной системой переучиваются легко. Смена учителя, переход из начальной школы в среднюю, появление нового предмета мало влияют на их школьные успехи. Обладателям ригидной нервной системы плохо приходится уже первого сентября в первом классе. Им трудно перестроиться, приспособиться к новым требованиям. Трагедией становится перевод из школы в школу, из класса в класс - а ведь есть учебные заведения, где принято едва ли не каждую четверть "тасовать" учеников, переводя из класса "А" в класс "Б" в зависимости от успеваемости. Слабая и одновременно ригидная нервная система - самое неудачное сочетание для ученика современной школы. Такой ребенок, имея нормальный, а иногда и высокий уровень интеллекта, рискует пополнить ряды беспросветных двоечников. "Он стал ужасно невнимательным!" Так часто говорят о подростках. И совершенно справедливо: тринадцатилетние дети действительно очень невнимательны. Но не потому, что не хотят быть внимательными, а потому, что не могут! Развитие - сложный и противоречивый процесс, в нем есть свои подъемы и спады. Если сравнивать четырехлетнего ребенка с семилетним, то очевидно, что у последнего память, внимание и мышление развиты лучше. Но если говорить, например, о шестнадцати- и тринадцатилетнем, картина получится более сложная. В переходном возрасте резкий спад одних психических функций компенсируется за счет "пика" других: "взлет" памяти в тринадцать лет компенсирует "падение" внимания, а к шестнадцати годам внимание становится ведущей психической функцией, зато тормозится мышление. Увы, школьные программы и методики практически не учитывают особенностей возрастного развития. От 40% до 60% нынешних школьников в силу ряда причин имеют так называемые легкие церебральные нарушения, возникшие во время внутриутробного развития или родов. Это новая реальность, к которой массовая школа оказалась не готова. Обучение в рамках традиционной системы образования, без учета психофизиологических особенностей таких детей ведет к тому, что "школьные проблемы" нарастают как снежный ком. Ребенок не может научиться чтению, письму или счету; он не в состоянии запомнить коротенькое стихотворение, не может повторить упражнение, выполненное в классе; наконец, его просто не поднять утром, и он вообще не желает идти в школу. Чаще всего таких детей отправляют в классы коррекции. Но если речь идет о функциональных отклонениях в работе мозга, то возникают специфические проблемы в обучении. Для их разрешения программы коррекционных классов совершенно не годятся. В классе коррекции эти проблемы загоняют вглубь, консервируют - а чем старше школьник, тем труднее их разрешать. Тринадцать лет назад в Санкт-Петербурге появился первый районный центр психологической помощи семье и школе. Сегодня такие центры (помощь в них оказывают бесплатно) есть практически в каждом районе города. Кроме того, во многих школах работают штатные психологи. Если у вашего ребенка возникли "школьные проблемы", обращайтесь к специалистам - детским психологам. Помимо этого стоит проконсультироваться у грамотного невролога (особенно если в анамнезе присутствует родовая травма, даже оставшаяся "без последствий"). Будьте готовы к тому, что вмешательство специалистов не изменит ситуацию мгновенно. Диагностическая, консультационная, тем более терапевтическая работа с психологом, так же как курс неврологического лечения, требует времени и сил. Но есть одна закономерность: когда взрослые узнают о том, что ребенок не бессовестный лентяй, а человек, требующий особого подхода, отношение к нему меняется и в семье, и в школе.
по материалам "Петровский Курьер" (Санкт-Петербург)
Школьные двойки - это испорченные каникулы, вымотанные нервы, подчас - поломанные судьбы. Не ставить двойки вроде бы нельзя: принцип "три пишем, два в уме" развращает. Но каждый учитель знает: есть дети, которых обучать вместе со всем классом невозможно! И не всегда это отпрыски родителей-алкоголиков. Откуда же берутся двойки? NLP - нейролингвистическое программирование - относительно новое направление психологии и психотерапии. С точки зрения NLP основоположников, человечество делится на три части в зависимости от того, каким преимущественно образом человек получает информацию из внешнего мира. Каждого из нас можно отнести к категории людей зрительной, слуховой либо двигательной ориентации - или, как принято говорить в NLP, к визуалам, аудиалам или кинестетикам. Ярко выраженный визуал может обладать хорошим слухом, но информация в виде устной речи до него просто не доходит. Напротив, карты, рисунки, схемы, таблицы по большей части остаются "за бортом" восприятия аудиала. Кинестетики общаются с миром через движение. Им труднее прочих адаптироваться в современной действительности, перегружающей впечатлениями звуковой и зрительный каналы и часто ограничивающей нас в движениях. Кинестетик может полноценно реализоваться в танце или в спорте - но много ли места занимает то и другое в нашей жизни? В классе сидят визуалы, аудиалы и кинестетики. И сам учитель тоже принадлежит к одной из этих трех категорий. Поэтому нередко учитель и ученик говорят на разных языках. Учитель-аудиал, например, объясняет материал, как ему кажется, подробнее некуда - и не догадывается, что ученик его попросту "не слышит"! Случай из практики: ребенок, дотянув до конца первого класса, так и не научился писать "по-письменному". Речь шла о переводе в спецшколу, хотя уровень интеллекта, по мнению специалистов, соответствовал возрасту. С помощью психологов выяснилось, что ребенку-кинестетику не удавалось "выстроить мостик" между зрительным образом и движением руки. Как дети учатся писать? Следят за тем, как учительница выводит мелом букву на доске и повторяют ее движение ручкой в тетради. Но ярко выраженный кинестетик сделать это не в состоянии. Сила есть-ума не мало? Чтобы освоить школьную программу на твердую тройку, особого интеллекта не требуется. Но в том-то и беда, что разница в школьных отметках часто фиксирует не интеллектуальные, а совсем иные различия между детьми. Современная массовая школа изначально предлагает ученикам неравные стартовые условия, которые сохраняются на протяжении всего обучения. О сильной и слабой нервной системе говорил еще академик И.П. Павлов, понимая под силой нервной системы устойчивость к стрессу. Обладатель сильной нервной системы способен пережить стресс без потерь, обладатель слабой нервной системы - нет. Это качества врожденные, такие же, как цвет волос или форма ушей. Они задают разные способы адаптации к окружающему миру. Люди с сильной нервной системой могут быть гонщиками или летчиками-испытателями, из числа людей со слабой нервной системой выходят музыканты и художники, поэты и артисты. Учитывая особенности нервной системы, в школе с разными детьми следовало бы обращаться по-разному. На ученика с сильным типом нервной системы двойка оказывает стимулирующее воздействие: он берется за ум и выучивает запущенный материал. Обладателя слабой нервной системы та же двойка "загоняет в угол": он смиряется со своим статусом двоечника и не может связно изложить даже то, что знает хорошо. У ребят с сильной нервной системой есть и другое преимущество: на контрольных, зачетах, экзаменах они способны мобилизоваться и показать результаты выше своих обычных. Те, у кого слабый тип нервной системы, напротив, даже отлично владея материалом, в условиях стресса мгновенно теряют свои знания. Пластичность свыше нам дана. Еще одна особенность нервной системы - ригидность - способность к переобучению, к адаптации в новых условиях. Дети с пластичной нервной системой переучиваются легко. Смена учителя, переход из начальной школы в среднюю, появление нового предмета мало влияют на их школьные успехи. Обладателям ригидной нервной системы плохо приходится уже первого сентября в первом классе. Им трудно перестроиться, приспособиться к новым требованиям. Трагедией становится перевод из школы в школу, из класса в класс - а ведь есть учебные заведения, где принято едва ли не каждую четверть "тасовать" учеников, переводя из класса "А" в класс "Б" в зависимости от успеваемости. Слабая и одновременно ригидная нервная система - самое неудачное сочетание для ученика современной школы. Такой ребенок, имея нормальный, а иногда и высокий уровень интеллекта, рискует пополнить ряды беспросветных двоечников. "Он стал ужасно невнимательным!" Так часто говорят о подростках. И совершенно справедливо: тринадцатилетние дети действительно очень невнимательны. Но не потому, что не хотят быть внимательными, а потому, что не могут! Развитие - сложный и противоречивый процесс, в нем есть свои подъемы и спады. Если сравнивать четырехлетнего ребенка с семилетним, то очевидно, что у последнего память, внимание и мышление развиты лучше. Но если говорить, например, о шестнадцати- и тринадцатилетнем, картина получится более сложная. В переходном возрасте резкий спад одних психических функций компенсируется за счет "пика" других: "взлет" памяти в тринадцать лет компенсирует "падение" внимания, а к шестнадцати годам внимание становится ведущей психической функцией, зато тормозится мышление. Увы, школьные программы и методики практически не учитывают особенностей возрастного развития. От 40% до 60% нынешних школьников в силу ряда причин имеют так называемые легкие церебральные нарушения, возникшие во время внутриутробного развития или родов. Это новая реальность, к которой массовая школа оказалась не готова. Обучение в рамках традиционной системы образования, без учета психофизиологических особенностей таких детей ведет к тому, что "школьные проблемы" нарастают как снежный ком. Ребенок не может научиться чтению, письму или счету; он не в состоянии запомнить коротенькое стихотворение, не может повторить упражнение, выполненное в классе; наконец, его просто не поднять утром, и он вообще не желает идти в школу. Чаще всего таких детей отправляют в классы коррекции. Но если речь идет о функциональных отклонениях в работе мозга, то возникают специфические проблемы в обучении. Для их разрешения программы коррекционных классов совершенно не годятся. В классе коррекции эти проблемы загоняют вглубь, консервируют - а чем старше школьник, тем труднее их разрешать. Тринадцать лет назад в Санкт-Петербурге появился первый районный центр психологической помощи семье и школе. Сегодня такие центры (помощь в них оказывают бесплатно) есть практически в каждом районе города. Кроме того, во многих школах работают штатные психологи. Если у вашего ребенка возникли "школьные проблемы", обращайтесь к специалистам - детским психологам. Помимо этого стоит проконсультироваться у грамотного невролога (особенно если в анамнезе присутствует родовая травма, даже оставшаяся "без последствий"). Будьте готовы к тому, что вмешательство специалистов не изменит ситуацию мгновенно. Диагностическая, консультационная, тем более терапевтическая работа с психологом, так же как курс неврологического лечения, требует времени и сил. Но есть одна закономерность: когда взрослые узнают о том, что ребенок не бессовестный лентяй, а человек, требующий особого подхода, отношение к нему меняется и в семье, и в школе.